Когда через день после первого землетрясения в четыре балла тряхнуло ещё несколько раз, никто уже особо не волновался.
— Олимпиада. — Без промедления выдаёт Жанна. — Это действительно великий подвиг, как ни пафосно прозвучит. Мне крайне не нравится материальная подоплёка всего, но результаты говорят сами за себя.
— Как в больнице закончишь, заедьте сюда за своим соратником. Мы его пока без вас поразвлекаем… — дальше Саматов отключается, не дожидаясь моего ответа.
— Да с чего? — удивляется Бахтин. — Львы ж бабочкам не страшны, я же сказал. Это на том уровне, — тычок большим пальцем в сторону люка в крыше машины, — будет конец и стабильности, и привычным механизмам, и всем раскладам! А ваша КЛИНИКА, как в ней тысяча в год рожает, по — -сот долларов, так и будут рожать…
— Отсюда всем свободно можно. Кроме тех, кто у охраны в списке ограничений. — Поясняет Кеша, направляясь к двери. — Но нас там точно нет, более того. Вот этот четвёртый сектор — единственное место в Зоне, где у меня прав больше, чем у полкана…
— Нет, не в роли живца, — бормочет Кеша. — Не тот случай. Действительно одни. Телефонные переговоры были?