После чего мы вместе подходим к Гао, который по-прежнему сидит в беседке, но за это время оброс ещё большим количеством бумаги, исписанной непонятными (мне) письменами.
Но я в местных процедурах уже ориентируюсь.
— Получается, нам с тобой это надо не в первую очередь, — прихожу к закономерному выводу под руководством Лены.
Цифры и некоторые детали я регулярно узнаю от ЯньАнь, с которой мы тесно контачим. ЯньАнь, кстати, на этом производстве сейчас этим самым производством и заведует. Как одна из ключевых инвесторов (на самом деле, за её спиной, конечно же и наверняка, стоит её отец; но кому интересны хитросплетения юстиции КНР? Мне эти детали точно не интересны).
— Вчера Киря с тобой потратил около часа времени и закрыл вопрос, по которому в лучшем случае ещё недели две бы пахать без продыху. И без гарантий на успех! Знаешь, какая у нас раскрываемость по убийствам?
Первую часть команды первая подгруппа выполнила, но (Луань это видел и сам), старший группы, чжунь-вэй (прапорщик) Шань, сообщил, что это прямое нарушение. Они стоят уже на той стороне, и их встречают вооружённые пограничники. Какого чёрта? Шань был далёк от пиетета, поскольку, в отличие от Луаня, находился уже на той стороне. А не на своей.