— Серьезно? — брови мужчины взлетели в неподдельном удивлении. — Тебя действительно это волнует? Ты же дворянин, какое тебе дело до детей крестьян?
— Да? Так он не ослеп? — тут же повеселел Витек. Я же за это боялся.
У четверых пацанов из нашей группы дар оказался настолько слаб, что тем же рассекающим лучом они не могли перерезать даже пучок травы, про защитную сферу и говорить нечего. К таким, лишенным сильного дара курсантам, относился к примеру, Бажен. Толстый пацан пыхтел, потел, но ничего толкового изобразить не мог, а потом у него вовсе руки опустились и на полигон он приходил только во время занятий.
Просьба меня откровенно удивила. Проблем с тем, чтобы вскипятить воду в стакане я уже давно не испытывал, но как подобный трюк провернуть с живым человеком, у меня не имелось ни малейшего представления. Пришлось импровизировать. А отказываться я не собирался — зачем отказывать себе в возможности расширить знания, когда учитель сам это предлагает?
Двухэтажный особняк с номером четырнадцать смотрел на меня черными провалами окон без единого намека на то, что внутри кто-то бодрствует. И это в принципе мне было только на руку.
Знакомая процедура открытия Холодной комнаты повторилась с той лишь разницей, что теперь внутрь должен был зайти я, а не Витек.