— Не парься Витек, все идет по плану, — я едва удержался чтобы не пропеть последнюю фразу. — Ты-то какой по счету?
Наш противник, обладая весьма впечатляющими габаритами, держал какой-то монструозный ятаган, поднять который одной рукой у меня бы вряд ли получилось.
Еще через час мне начало казаться, что в нелегком деле намечается прогресс. По крайней мере лягушка перестала реактивной жабой устремляться в воздух, а, подражая взлетающей птице, рывками поднималась вверх. И тут меня, можно сказать озарило. Ларион Ильич не просто так предложил начать тренировки с бумажной лягушки. Ее задача была помочь сознанию смириться с мыслью, что вещи могут подпрыгивать, вот она и скачет как ужаленная, но мне то сейчас нужно совсем другое.
Вскоре выяснилось, что Эйхор позволяет моему телу свободно проходить сквозь препятствия небольшой толщины. Чтобы это понять, я проделал вынужденный акт вандализма и, выломав у стоящего неподалеку дерева несколько веток, сплел из них примитивную изгородь, сквозь которую и попытался пройти. К моему удивлению все прошло, как бы это глупо не звучало, без сучка без задоринки. Ну то есть ни один сучок за тело не зацепился.
От неприятных манипуляций лицо человека сперва скривилось, а затем он открыл глаза и несколько мгновений удивленно рассматривал клинок, приставленный к его шее.
Возле входа в трактир горело два костра, на которых жарилась или скорее обугливалась какая-то еда. Тени, порождаемые огнем плясали по улице, скручиваясь в причудливые фигуры, и вновь рассыпались тучей мелких пятен, чтобы через секунду собраться в новый образ.