В проходе стоял сухопарый военный в очках. Погоны на его френче были усыпаны звездами, жидкие русые волосы зализаны назад.
На рынке завтра придется разыскать и еще кое-что, думал Гомер, засыпая.
Тот приоткрыл было рот, но, так и не собравшись с мыслями, отдал старику честь и освободил проход.
Хантеру объяснения не требовались. Через несколько минут, вернувшись в начало межлинейника, они насыпали на ватном настиле серую крупяную горку и поднесли к ней зажигалку.
— Когда мы с отцом жили, — Саша посерьезнела, — нам столько на три дня хватило бы, сколько мы сегодня недоели… Может, надо было забрать, отдать кому-нибудь?
— Времени нет. — Она замотала головой, надеясь, что он не услышит приветственное урчание в ее животе.