Чувствую себя несколько пришибленной после этой истории. Интересно, почему он её мне сейчас рассказал? И что я должна на это сказать? Мне всегда особо тяжело даются такие вот разговоры, потому что любые мои возможные слова кажутся пустыми и бессмысленными. Кому нужно моё “сожалею”? Что оно изменит? Но и молчать нельзя, наверное.
– Я тоже. – призналась я и потянулась к стакану, чтобы не смотреть на него.
Мужчина на миг умолкает, а потом притягивает меня к себе, снова целуя.
– Я боюсь его до трясущихся поджилок. – жалобно тянет моя фрейлина.
– Нет. – качаю головой, затаив дыхание. Яр оглаживает мой живот, обхватывает талию. Большие ладони скользят по бокам на бёдра. Каждое его прикосновение зажигает новые искры в моей крови и те несутся по всему телу, пока не собираются внизу живота, превращаясь в разгорающийся костёр.
– Пожалуй, во втором случае он прав. – криво улыбнулась я. – И, наверное, мне нужно отпустить…