Из центра пентаграммы прилетел издевательский хохот. Смех твари походил на треск остывающих углей.
Я прекрасно осознавал свое положение. У сирот типа Эри имелся лишь один шанс достичь чего-нибудь значимого, подняться высоко и обрести подлинную свободу. В ином другом случае, жизнь вполне могла закончиться в грязной канаве в статусе нищего.
Наклоняясь в очередной раз к воде, я случайно взглянул на гладкую поверхность водного зеркала. Взглянул и замер, не в силах пошевелиться.
Склочный и вредный чародей сейчас для меня единственный шанс. Ведь несмотря ни на что, он оставался моим мастером.
Хладнокровный сукин сын… Хотя стоило признать, определенная логика в его действиях все же присутствовала.
— Как же вкусно, блин, как же вкусно, — третью доедал уже неторопливо, растягивая удовольствие.