На самом деле это очень страшно, когда на тебя бежит толпа вооруженного до зубов народа, размахивая остро заточенной сталью. Чувствуешь себя маленьким, беззащитным и что особенно важно — до крайности уязвимым.
Долго разглядывать старинную реликвию не удалось, ни разворачивать, ни читать, ни что-то делать с ней алхимик не стал, ловко спрятал в рукав и повернулся ко мне. Глубоко посаженные глаза тяжело уставились в мою переносицу. И я понял — все, шутки кончились, сейчас начнется самое худшее.
Черт. Ну ладно. Вряд ли эффект продлится меньше минуты, а если все правда, и я действительно ускорюсь, то больше и не потребуется. Тем более, начнется явление обратного восприятия. Секунда врагов для меня растянется многократно.
Я машинально зажмурился, почему-то подумав, что сейчас меня будут резать на предмет извлечения крови. Потом вспомнил, что для снятия запирающей печати нужна кровь южного королевского дома и осторожно приоткрыл один глаз.
— Торопись! Живей! Посторонись! — мимо проковыляла четверка заморенных лошадей, таща за собой вытянутую повозку.