Мне оставалось лишь позавидовать его выдержке, ведь он в своё время прошёл через тоже самое.
Нога окончательно перестала меня слушаться, пришлось скакать, опираясь на древко алебарды и плечо Эльги. Запутавшийся в ветвях жук остался злобно стрекотать, как и его собрат по несчастью, который хотел попробовать покрышки внедорожника на зубок. Побеги шустро оплели диверсанта и оттащили прочь, но это было последнее, на что я оказался способен. Силы подошли к концу, да и полоска жизни потихоньку снижалась.
От укола захотелось заорать и бежать прочь без оглядки, но я громадным усилием воли заставил себя лежать смирно. В такие тяжёлые минуты очень помогала какая-нибудь искромётная шутка, но в разгорячённую голову ни одна так и не постучалась. Лишь, когда Коляныч направился к следующему пациенту, оставив меня в покое, я смог кое-как вздохнуть перехваченным спазмом горлом.
— А мне так спокойней. Девушке опасно одной, знаешь ли.
— У нас пока всё сложно. С тем фактом, что знаете вы, она ещё как-то смирилась, а вот на счёт остальных — понятия не имею.
Убив порядочно времени на изучение этого механизма, у меня получилось вырастить жизнеспособный росток пшеницы, в колоске у которого зрели семена подсолнечника. Дикость даже для генной инженерии, но растению было на это плевать. Мичурин бы задохнулся от зависти.