Умереть на месте от невыносимого ужаса мне не позволил один-единственный факт — мои руки пусть и оказывались в зажимах, но фиксаторы не были закреплены. Когда меня начало колотить нервная дрожь, сигнализирующая о скором приближении припадка, запястья без особого труда освободились. А ведь обычно никакие рывки не помогали…
Благодаря им я мог задать необходимые мне признаки и свойства у будущего растения, если имел в распоряжении нужный кусок генного кода. Добывались они, в свою очередь, путём уничтожения семян, причём каждый раз повлиять на выпадение чего-либо конкретного я не мог.
— Конечно же нет! У неё не существует ни символики, ни даже названия. По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Знак этот служит печатью, запирающей злых духов. Вроде оберега.
— Просто друг, — оборвала нашу перепалку Эльга. — Очень близкий. Он был мне как отец. Папенька оставил нашу семью, когда я была ещё совсем маленькая. Даже не знаю, жив ли он сейчас…
— Не удивляйтесь, — улыбнулась Пифия. — Он преподавателем до приезда в Романиху работал, даже учёную степень имеет. А вот официального сана у него нет, чтоб вы знали, но никто из прихожан не жалуется. Мне он сильно помогает с систематизацией и изучением способностей.
Басовитый голос раздался откуда-то сзади, заставив меня с трудом повернуть голову. Ко мне вальяжно приближалось громадное человекообразное существо в одной набедренной повязке. Казалось, оно полностью состоит из одних мышц, перекатывающихся под бронзовой кожей. Если бы среди могучих питекнтропов проводились соревнования по культуризму, это ходячая гора мускулов точно бы заняла там первое место.