Лицо Груста омрачилось. Я понимал, что он хочет помочь, но не может. Мы уже обсудили этот момент – пока у нас не будет в запасе еще одного ноа, возрождать никого мы не будем. Прятать камень я тоже не стал – его свойства были мне неизвестны, так что существовал риск потерять эту драгоценность. В моем кармане надежней будет.
Удивительно, но я дослушал Ольсена до самого конца, хотя внутри все клокотало от гнева. Вот же сволочь игровая! Нашел идеальное решение, как можно избавиться от моей чрезмерной прыти – якобы человеколюбие не позволит мне бросить народ.
Вы стали первым игроком, за кем отправили Стиратель.
– Я так и думал, – Груст даже не удивился, увидев рядом со мной не только Вальдемара, но и двух его женщин. С винтовками наперевес, вид у них был самый что ни на есть боевой. Всем хотелось качаться, зарабатывать Монеты и мстить тварям.
Я действовал про проверенной схеме. Спустил штаны, чтобы ударом их не уничтожать и не лишить игроков защиты, отрубил ноги и вколол регенерацию. Глаза Груста закрылись, и я отправился выполнять чертово задание. Однако стоило подойти к активной зоне, снизошло понимание, что я могу застрять здесь еще на некоторое время.
Сливаясь с тенями, я шел среди многоэтажек, борясь не столько с необходимостью сохранять тишину, сколько с самим собой. Одно дело бродить по безжизненным поселкам, наблюдая заброшенные дома, другое – попасть в вымерший город. Разница колоссальная. Многоэтажные людские муравейники, некогда бурлящие по двадцать четыре часа в сутки, давили на психику своим безразличием. Камням было плевать, кто в них жил – хомо сапиенс, или монстры. Они готовы были стерпеть все.