— Ну рассказывай! — припечатывает ладонью по столу Котлинский. — Почти два часа ждём!
— То есть, ты не отрицаешь факт драки вчера на школьном дворе?
— Он. Спасибо, было здорово. Это незнакомое ощущение, когда твоя половина что-то приготовила первый раз в жизни, — улыбаюсь.
— Да вот тут статья… но почему-то нет ссылок на первоисточник… ни по-русски, ни по-английски не могу найти. Пишут, в рамках проекта NASА психологи разработали и провели тест среди детей, позволяющий оценить их творческий потенциал. Результаты… так, ага… Тест проводился на полутора тысячах детей в возрасте от четырёх до пяти лет, — читаю прямо с экрана. — Оказалось, что в топовую категорию “гениальность” попало девяносто восемь процентов детей. Эта цифра показалась нереальной и тест забраковали. Но разработчики не сдались, а провели этот тест на тех же детях, когда они достигли возраста десяти лет.
— Ну а всё-таки, какие подводные камни лично ты видишь в определении гениальности? — прижимаю к себе её руки, не давая ей сойти с места.
Собственник груза и сотрудники таможни идут почти километр к зданию поста мимо вереницы контейнеров, ожидающих очереди на досмотр.