— Деда, вот скажи мне. — пользуюсь ближайшей паузой в разговоре. — Ты мне сам рассказывал, но повтори всем еще раз. Ты во сколько лет в город ушёл и на завод Кирова устроился?
Лена на весь вечер выпадает из совместной жизни, как собеседник. Она вооружается планшетом, листом бумаги и двумя телефонами (один городской) и начинает терроризировать, как я понимаю, юридический департамент своего отца.
— Краше в гроб кладут, — смеётся Стеклов. — Ты как из оперблока вышел.
— А тогда банков же не было, металл было негде брать. Я наладил скупку коронок у стоматологов — тогда только стали какую-то металлокерамику внедрять. Вместо золота на зубные протезы. — Смеётся Юра. — А когда коронки золотые переплавляешь, там же кусочки кости остаются внутри. Вот их вначале надо выжигать. В общем, пока одну коронку переплавишь, запах на весь этаж — как в крематории… Неприятный одним словом.
— Спасибо, — протягиваю руку. — Той суммы, что мне нужна, у вас нет. А любая разумная сумма будет, как в кино: «Для Атоса — слишком много, а для графа де ла Фер — слишком мало».
Не люблю быть должен. Особенно в такой ситуации, когда никого ни о чем не просил и просить не собирался.