Что?! Что он сказал? В ушах зазвенело, и я поняла, что задерживаю дыхание далеко не в фигуральном плане. У мозга, кажется, даже кислородное голодание началось. Рик сейчас в самом деле заявил, что думал, будто я выше ростом? Серьезно? Ему что, сказать больше нечего? Или он что-то другое имел в виду?
– Рик, скажи, а почему Харди в вертолете перепугался? Ну, когда ты сказал, что мы будем работать с экраном?
– Я знаю, тело не твое, – ворчал он, – но внутри-то все равно ты! Так что нечего расхаживать тут в неглиже.
Мы-то на практическом занятии битых пять минут обыгрывали ситуацию, в которой фигурировали две спицы и носок, два ботинка и носок, два носка от разных пар, даже две варежки, а до мертвецов додумались значительно позже.
– Кинусь, – простонала, кожей впитывая дрожь мужских пальцев, отвечая, моментально заводясь, выгибаясь кошкой под этим узурпатором, этим воспитателем доморощенным. Испугал меня до чертиков. Я почти поверила: всыплет так, что сидеть не смогу. Дурак.
Услышала, как ложка звякнула о дно тарелки, – Барристо, видимо, только что вернулся и теперь ужинает. Не хотелось ему мешать, но... Но и подслушивать тоже было неловко. Поэтому я негромко кашлянула, сообщая о своем появлении, и вошла в кухню.