– Драться? Побойся Бога. Это же не по уставу… Кстати, мы почти приехали. Тут такую оленину на углях подают – закачаешься.
– Думаешь, ему Пончик уже успел про тебя напеть? – не отставала Тельза. – Но при чем тут рост? Он тебе что, форму новую привез? Эй, Ив! Ты чего молчишь-то, я не поняла.
Как я думаю? О, мать моя женщина, такого мужика надо брать голыми руками, не раздумывая! И я лишь думаю, как без ущерба для собственной гордости сказать тебе «да»! И еще немножко о том, что Доминик меня в свое время на такую же удочку поймал: стал Булгакова цитировать и красиво рассуждать, что Маргарита выбрала слабака и труса, а слабаков и трусов настоящие женщины не любят, жалеют только… В общем, близняшки дружно ржали надо мной, заявив, что у нормальной бабы эрогенные зоны бывают в разных местах, и лишь у одной меня – в мозгу.
– Правда? – парень затушил сигарету о край балконных перил и аккуратно положил бычок в банку с окурками, стоявшую у его ног. – Я польщен. Знаете, в чем основная прелесть этого блюда? – его и без того большие глаза стали действительно огромными, и ни у кого снова не нашлось сил, чтобы промолчать и не задать нужного для поддержания беседы вопроса.
По всей вероятности, мой интерес к чокнутой преступнице заметил Хорр. Ну, или ррхато тоже заметил это пугающе уродливое выражение лица Морганы, подошел к девушке, чеканя шаг, схватил за шкирку, как котенка приблудного, и что-то зашипел ей в лицо, она моргнула и что-то пролепетала в оправдание.
– На потом, – буркнула я и, перекинув ногу через его бедра, уселась лицом к нему.