– А зачем ты ему ее вообще загадывала? Это у вас брачные игры такие?
– Рик!!! – завопила я, потому что после этих слов – черт его знает, о чем там шла речь – страшный старик стал видоизменяться. Челюсть его выдалась вперед, верхняя часть головы расширилась, руки удлинились, а ноги, наоборот, стали короче и массивнее… Короче, мужик выглядел так, будто хотел разодрать в клочья… не меня – Рика.
Плотнее запахнув плед, перешагнула через тень бывшего на полу.
– Скоро станция, – сообщил минуту спустя, глянув на табло настенных часов. – Надо одеться.
– Хард, ты знаешь более быстрый способ? Я – нет.
Постепенно эта ненависть перекинулась на всех жителей села, на весь мир и, наконец, на собственное тело – отвратительное, уродливое, неестественное. В человеческом обличии он сохранял черты животного, в животном – человека.