Он показал на термос, стоящий перед ним, и пластиковые чашки. Но я обратил внимание на отличный столик и раскладные кресла вокруг него. Неплохо.
Все же предстоящий обыск трупа у нее восторга не вызывал: лезли нормальные человеческие реакции. То ли еще будет…
– Придется учиться, – сказал Джефф, просто констатируя факт. – Рыба может здорово улучшить меню.
Но взгляд мой уже зафиксировался на лежащем в пыли автомате. Одним скачком я очутился возле него, дернул за ремень, набрасывая оружие себе на шею, а затем, большим пальцем выкидывая нож, схватил за грудь надетую прямо на голое тело подвесную на убитом. Двумя резкими движениями, подсовывая зазубренное, острое как бритва лезвие под нейлоновые ремни жилета, взрезал ее и рывком сдернул, после чего изо всех сил побежал к злобно смотрящим на меня товарищам.
– Привет, парни! – окликнул он нас, после чего отдельно поздоровался с Томом: – Привет.
– Я знаю, – серьезно кивнула она. – Но это и не обязательно, как мне кажется. Можно обойтись. Но точнее скажу, когда увижу рану. Где руки моют?