Ирга, румяная с улицы, внесла охапку одеял, кинула на кровать, стащила с головы меховую шапку, и короткие рыжие волосы поднялись торчком.
Кони метались и вставали на дыбы, от факелов занялся королевский шатер, и густой белый дым потянулся в ночное небо. Рыжий мул Генриетты издал протяжный резкий вопль, от которого Ирга едва не оглохла.
— Да. Глубокая, холодная, мрачная бездна, куда не проникают солнечные лучи и куда отправляются злые души после смерти.
— В зеленой комнате, — сразу сказал тот. — Она небольшая, зато теплая.
Она села в повозке, поморщившись, вцепилась в бортик. Прижав руку к голове, обнаружила на ней шапку.
— Такое чувство, что здесь нет хозяйки, — сказала Ирга, трогая смятые оборки.