– Стоп! – крикнул я и чуть не врезался головой в переборку между салонами.
Мой жесткий тон приободрил судью, и он, хоть и с трудом, смог вернуть себе часть своего чугунного образа.
Жандарм лихо вылетел из тамбура, а я остался сторожить трупы. Арестовывать здесь было некого, и это очень плохо.
Никогда не считал себя ярым оптимистом, да и малахольным нытиком тоже вроде не являлся. Но поди ж ты, депрессия догнала и меня. Попытки разобраться в себе постоянно заканчивались резко усиливающимся желанием напиться, которое я гнал от себя, потому что знал – будет только хуже. Даже не могу сказать, что именно так замотало меня. Наверное, всего понемногу – и ощущение собственного бессилия, и чувство вины.
– Всего вам доброго, Федор Андреевич, – произнес я, вкладывая в эту фразу сразу несколько смыслов.
Конечно, мужики оказались намного крепче изнеженных дам, но Петру Петровичу все же пришлось запить вином возникший в горле ком, и это немного примирило меня с реальностью.