Лестница переходила в большую площадку с картинной галереей. С полотен на нас смотрели угрюмые лица, припорошенные пылью. Везде царило запустение.
– Игнат Дормидонтович, – словно откуда-то издалека звал меня знакомый голос.
Еще через полчаса явились вызванные по телефону портные, и меня начали тормошить в стремлении снять точные мерки и определить наилучший фасон. Жози попыталась влиться в хоровод портных и потянула ко мне шаловливые ручки. За что была довольно грубо послана. К этому времени я успел немного выпить и, наверное, сорвал на ней злобу, вызванную Дашей.
– Ну а что же вы тогда сделали? – Цесаревич удивленно перевел взгляд на Дашу.
– Прощения просим, но в столицу вашему казаку можно только замкнутым. – Теперь вахмистр смотрел уже на меня.
– Так это, вашбродь, – покаянно вздохнул околоточный, – уж больно ухоженный господин, хоть и выглядит словно его год не кормили. Вот я и решил перестраховаться.