Чуть подумав, я махнул Евсею, чтобы оставался в паромобиле, – мало ли насколько откровенные разговоры придется вести с судьей.
– Простите меня за несдержанность, ваше величество.
Колкий признаков жизни не подавал, но я все же проверил его пульс.
– Нет, наш доктор – человек во всех смыслах достойный и очень помог Лизоньке. Даже намекнул на то, что есть способ скрыть физические последствия несчастья… ну, в женском плане.
– Вам предписание из собственной его императорского величества канцелярии.
– А я предупреждал, что одеться нужно попроще.