— Нет, не будем, если не понадобится. Он ведь все-таки Торбинс, моя прелесть, да-да, он Торбинс. Торбинс стащил у нас Прелесть. Он нашел ее и ничего нам не ссказал. Ненависстные Торбинсы!
— Бот и спасибо тебе, милый ты мой! — сказал Бильбо. — Облегчил ты мою душу.
Фродо смолчал: сварливый Бирюк угодил в самую точку.
— Подожди! — Гэндальф шагнул к Боромиру, приоткрыл дверь и громко крикнул: — Кто нарушает покой Балина, державного властителя Морийского царства?
— В-третьих и в-последних, — сказал он, — я хочу сделать одно ОБЪЯВЛЕНИЕ. — Это слово он вдруг произнес так громко, что все, кому это еще было под силу, распрямились. — С прискорбием объявляю вам, что хотя, как я сказал, прожить сто одиннадцать лет среди вас легче легкого, однако же пора и честь знать. Я отбываю. Только вы меня и видели. ПРОЩАЙТЕ!
— Лишь бы он не очень поплатился за свою смелость, — сказал Леголас. — Скорее, скорее! А то я как подумаю, что наши веселые малыши в лапах у этой сволочи, так у меня сердце не на месте.