— Я бы не стал задерживаться, — вздохнул Леголас, — но и перечить не стану. Как скажешь, так и будет.
Между тем объявился Гэндальф, всегда неожиданный гость. После Угощения его не было три года. Потом он мимоходом наведался, внимательно поглядел на Фродо, сказал ему пару пустяков — и даже ночевать не остался. А то вдруг зачастил: являлся, как смеркнется, но к рассвету словно бы его и не было. Где и зачем пропадает, не объяснял, а интересовался только здоровьем Фродо да всякой чепухой.
— Так, да не так, — отозвался Гэндальф. — Тут и я тебе не указчик. Может, ты дойдешь до Ородруина, а может, это вовсе не твое дело — как знать? Я знаю другое: пока что ты к такому пути не готов.
— Это по-вашему, а у мустангримцев другой счет времени, — возразил Арагорн. — Лишь в песнях осталась память о том, как построили дворец, а что было раньше, уж и вовсе не помнят. Здешний край они называют своей землей, и речь их стала невнятна для северных сородичей.
— За ним! — распорядился Теоден. — Приглядите, чтоб он чего не учинил, но его не трогать и не задерживать. Если ему нужен конь, дайте ему коня.
Фродо молча покончил с завтраком. Потом встал, огляделся и позвал Пина. Тот прибежал немедля.