– А что вы хотели? – вопросом на вопрос ответил я.
И вот на сцену, вернее, просто на середину зала вышли музыканты и Малика. Ее не узнали даже артисты, музыкантов узнали, а ее нет, только когда она запела, они зашушукались, восхищенно глядя на нее. Первую песню она спела про гроздья акации. И музыка и песня присутствующих потрясла, да и поведение Малики при исполнении тоже, не зря ведь говорят, артистом родился, вот она им и родилась.
Пусть мы и неплохо проредили нападающих, думаю, даже уполовинили, но их еще оставалось много. Я увернулся от очередного придурка с острой железкой и ударил в ответ. Очень жаль, если сейчас рухнут все мои планы, а ведь до этого недалеко: вот упал Ивар, да и Унга что-то перестала стрелять, а я просто не могу оглянуться, вон их сколько прет на меня. Что же, если пришло время умереть, пусть запомнят надолго, что такое воин-кентиец.
– Вон, бабушка Ингри, привезли. Мы едем, а он лежит и в кровище весь, а Шумка давай его лизать, а он дернулся, а мы думали он мертвый! – скороговоркой затарахтел пацан.
После обеда производил смотр вновь принятых претендентов на работы в замке – молодых девушек пятнадцати-шестнадцати лет и таких же парней. Помимо них были еще три кузнеца с учениками из ближайших деревень, пару плотников, два гончара и несколько землекопов, в общей сложности человек пятьдесят. Дал задание Ульху разместить их всех.
– Спасибо вам большое, господин Алекс, – и она снова мне поклонилась.