А что я им мог объяснить на пальцах, когда они этого никогда не видели и, как будет работать, не понимают! Я ехал на своем Ветерке чуть сбоку от нашего каравана, чтобы не глотать пыль, поднимаемую копытами лошадей и колесами повозок. Казалось, даже лошади домой идут быстрей. Вместе с нами шел и сын Зосимы, которого начальство отпустило на несколько дней домой.
Постоялый двор встретил нас запахом пряных трав, готовящейся пищи и чего-то еще, но все вместе это создавало приятный аромат. Староста поклонился встретившей нас симпатичной, полненькой женщине лет тридцати пяти. Она была вся такая пухленькая, румяная и какая-то домашняя, что я невольно вспомнил свою жену, и сердце болезненно сжалось. Переговорив со старостой, она показала на навес, приткнувшийся к зданию постоялого двора, и направилась ко мне. Подойдя она улыбнулась, что сделало ее еще более привлекательной.
– Стен! – покричал я парню, который, как всегда, болтался невдалеке, ожидая распоряжений, и, когда он подбежал, сказал ему: – Стен, найди начальника охраны и командира конников кентийского владетеля и проводи их к нам, мы будем в бане.
– Ларт, сходи поинтересуйся у принцессы, не желает ли она снова попробовать мясо по-кентийски на прутиках.
– Хорошо, собери оружие и пошарь по карманам, и шевелись, чувствую, скоро тут от стражников будет не протолкнуться.
Теперь задумалась Ильми, а я сидел и ждал, что она решит. Мне уже давно надо было бы быть в таверне – мало ли что могло произойти за время моего отсутствия, но, уезжая, я дал указание Ларту и объяснил ему и Ивару, где меня найти в случае чего.