– Подождите, уж если следовать традициям, то до конца, – сказал я и продолжил: – Это стародавняя традиция: человек, поднявший бокал, соприкасался им с бокалом соседа и только после этого пил. – И я легонько стукнул своим о бокал стоящей рядом баронессы.
Баньку я построил в саду, в самом густо засаженном месте, расположив ее так, чтобы мало было видно, что происходит на веранде. Я специально постарался затащить в баню и офицеров, полагая, что отец при них постесняется сбегать раньше времени, чтобы полностью испытал целебное свойство бани. Вот такой я коварный человек.
– Знаете, дена Дамира, у вас все будет хорошо, поверьте мне, после трудностей и неприятностей всегда приходит светлая полоса в жизни. И мне кажется, она у вас уже началась.
– Они подробно расспрашивали, какой ты в постели и что ты со мной делал, и чего так орала. Я что, и правда так себя вела?
Вечером остановились на постоялом дворе, где я останавливался всегда, перекусили и отправились все спать. Еще через сутки с лишним мы наконец въехали в замок, и я распорядился поселить Дамиру в том крыле, где жил Ларт с семьей. Отправился посмотреть, как расположили музыкантов. Пришлось, конечно, потесниться, но это, думаю, ненадолго, через несколько месяцев снова вернутся в столицу. Кто-то будет проживать дома, кто-то – в нашей гостинице при театре.
– Да, я видел, ты не поверишь, я все видел – видел, как они убивали безоружных, как убивали женщин… Я все видел и все запомнил. Спасибо тебе, кентиец, я видел, что ты делал.