Не дразнил, нет, а боролся с охватившим его страхом. Не решался повернуться спиной и не хотел бежать, потому что принял вызов. В итоге справился: выдержал их взгляды, медленно продолжил свой путь, но в тот момент Орк поверил, что город захватили медузы, и Париж надолго стал для него табу.
Закончить директор не успел: дверь распахнулась, и в кабинет руководителя всесильной GS без доклада вошла невысокая, очень красивая женщина лет тридцати, одетая в строгий деловой костюм, туфли и белоснежную блузку. Обладательница необычайно доброжелательного взгляда и обаятельной улыбки.
– Ты действительно не знаешь? – Но прежде чем Карифа задала наводящий вопрос, Крокодил закончил: – Орк идет.
– Орк не сказал, что заразил город, – повторил Филип. – Он просто сообщил, что сильно его не любит.
– Нет, – ответил Манин. – Я подменил записи в морском реестре и системе спутникового слежения. И еще отредактировал видео, и если они решат нас уничтожить, то взорвут MSC «Chloe», контейнеровоз, находящийся примерно в ста милях к западу от нас.
Мир жесток, несправедлив и снова жесток. У мира идеально развит инстинкт самосохранения, поэтому он всегда принимает форму пирамиды – чтобы не перевернуться. Мир стремится к устойчивости, но покоится на зыбком фундаменте – на тех, кто рано или поздно поймет, что им не подняться даже до середины лестницы. Мир держится на тех, кого не замечает богиня Справедливости, – на пребывающих в самом низу орках.