Вместо ответа Мози потянулся и поцеловал мужчину в губы.
– Имитация обновления, – объяснил незнакомец. – Ты ведь наверняка догадываешься, что жизнь – это вечное движение, нет движения – нет жизни, а имитация вполне справляется с поддержанием жизни в трупе общества.
– Какой?! – Жубер и Смит уставились на приятеля, тот быстро отвернулся, но террористы успели заметить, что его губы мелко дрожат.
Он всегда начинал выступления так: сидя и глядя в пол. И лишь после вступления начинал обращаться к бесчисленной публике, к миллиардам людей, которые смотрели на него со страхом и ненавистью.
Во сне я понимаю, что мне в очередной раз показывают старое воспоминание, и поражаюсь точности деталей. А женщина продолжает дышать ровно. Женщине все равно, что муха растет. Женщина ее не видит, или делает вид, что не видит, или женщине плевать на то, что муха собирается напасть. Муха давно достигла размера футбольного мяча и продолжает расти. Если ее не остановить, муха вырастет размером с комнату, потом – с дом и атакует город. Она будет летать над черепичными крышами и хватать перепуганных людей. Муха сильна и абсолютно беспощадна. И только я стою между ней и будущим.
– Пока нет, – поразмыслив, ответила Карифа. – Пока твои ответы кажутся или глупыми, или ложными. Вы, бандиты, не те люди, которые будут бояться того, о чем шепчутся на улицах. Вы самоуверенны и глупы и никогда бы не засуетились, не будь у вас веских оснований.