– Ребята, смотрите! – вскрикнула и указала рукой Иришка на какой-то быстро передвигающийся под самой крышей серебристый сигарообразный объект.
– Выдай Комару всё, что просит! Это для нашего же общего дела! И потом сданные им трофеи с Тёмной Фракции запиши на Первый Легион, у меня ребята из разведки давно ждут своей очереди на получение.
Сообщение о нашей находке вызвало переполох у всего экипажа. Работа по перегрузке железоникелевого концентрата с автоматической фабрики на челнок была срочно приостановлена. Более того, в ожидании размещения уникальных трофеев с базы реликтов капитан Ураз Тухш даже приказал полностью очистить грузовой отсек «Шиамиру».
– Комар, ты лишь третий человек во всей вашей фракции H3, который пожелал изучить наш язык. Мне нравится, что ты действуешь нестандартно. Только так и нужно играть, а не выбирать привычные шаблоны и рамки. Вот что… если завтра лэнг Радугин и его свита будут слишком уж журить тебя за самовольные поступки, сошлись на меня. Скажи им, что раса гэкхо одобряет твои действия.
К сожалению, выхода на том участке я не нашёл – все пути снова сворачивали к центру лабиринта. Зато я обнаружил нечто другое – в одном месте на внешней стене тоже были многочисленные трещины! Если пробить стену тут, то окажешься вне лабиринта!
Из темноты раздалось возмущённое сипение, затем прозвучало несколько длинных крайне эмоциональных фраз на непонятном мне языке, наверняка с использованием многочисленных нецензурных слов и эпитетов. Но я никак не реагировал на праведное возмущение Минн-О Ла-Фин, чем ещё сильнее выводил девушку из себя.