– Проще, но это параллельная диагностика. Симптом Ашаффенбурга положительный.
Со двора засигналила труповозка. Славик и новенький уже засунули носилки внутрь, перекурили и не желали ждать, пока шеф изощряется в остроумии.
По дороге на работу я купила два блока ленинградской «Примы» и после приема отправилась в морг. Мне повезло: Прохоровна сидела на той же скамейке, что и в прошлый раз. Не курила, просто грелась на осеннем солнышке. Но допотопный халат был тот же, с завязками на спине. В таком мой прадед сфотографировался на ступенях санитарного поезда в Первую мировую…
– Дрыхнешь, дармоед, – сказала я, стараясь выразить голосом начальственное недовольство. – Хозяйку тут черт знает кто за ноги хватает, а ты хоть бы гавкнул.
Попытка высадить десант провалилась. Никто из тех, кто брел к берегу по грудь – по пояс – по колено в воде, кто бежал по галечному пляжу, паля из автомата в темноту, не остался в живых. Дот – это в его развалинах, оказывается, я спрятала пистолет – был поставлен как раз там, где надо. Его крупнокалиберные пулеметы садили почти параллельно береговой линии, не оставляя атакующим ни одного шанса. А сверху, с обрыва, по десантным баржам работали пушки, прикрывая аэродром и стоявшие на нем самолеты. Десант сбросили в море, и не все корабли смогли оторваться от преследования.
Ну что ж, они нашли друг друга, и ни мне, ни кому-либо другому сюда вмешиваться не стоит. Эта жизнь их устраивает. Он может почувствовать себя любимым капризным ребенком, она – жертвенной матерью. Не мне им объяснять, что для взрослых людей это не самые удачные амплуа.