В тот же день Пенант обосновался в прибазарном трактире «Веселый медведь и якорь». Владельца он знал еще с тех времен, когда орудовал на рынке, сплавляя ему краденное, но тот, конечно, его не признал.
На соседнем ложе лежал без сознания донор – какой-то немного выпитый мальчик, щуплый и неказистый, с узкими плечами и по-детски цыплячьей шеей. Маджуро показалось, что мальчик пошевелился. Он присмотрелся: действительно, показалось.
После такого чуда явление Игната было встречено более чем прохладно. Куница подумал, что как минимум калеки теперь точно будут болеть за императора.
— Ну, это понятное дело, — согласился Рамо. — Он джамалайский тигр, мы хорьки. А волк свинье не товарищ! Ты для него щас как собаке пятое колесо!
«Все-таки не очень удобно, – подумал он. – Ничего не разобрать. Вот бы крупнее сделать…»
Но встав легко и свободно, не ощутив уже несколько лет досаждавшей и осточертевшей ломоты в коленях, он улыбнулся, подобрался, сделал выпад и подпрыгнул, почти достав до потолка вытянутой рукой.