Мгновенно образовавшаяся куча-мала вскипела на том месте, где стоял несогласный с приговором Даришта. Стража увлеченно месила бунтаря, пока тот не перестал вообще издавать какие-либо звуки. А потом два здоровенных охранника, подхватив тело за ноги, утащили его со двора.
– при повторном выпадении фиолетового сектора Эск’Онегут получает право выбрать одну из утерянных сверхспособностей прошлых перерождений.
Единственная комната на всех. На одной половине плохо освещенного помещения все кровати, маленький обеденный столик, сундук со старым барахлом. Вторую половину занимает прачечная – повсюду развешано белье, у стены ютится гладильный стол со старым чугунным утюгом. В углу напротив стирает мать. Мыльная вода в тазу и ведрах на полу уже черна от грязи, и вскоре матери предстоит тащиться за квартал отсюда к общественному колодцу. Никаких рек, озер и прочих естественных водоемов в столице не водилось, и для жителей трущоб единственным источником чистой воды являлись общественные колодцы.
Поднимаясь с пола, глава имперских медиков бросил на повелителя изумленный взгляд, в котором промелькнуло что-то еще. Он сел и даже с каким-то исследовательским интересом посмотрел в глаза повелителю.
– Мой повелитель, все готово, – за спиной появился Ленц, глава имперских медиков. – Донор ждет.
— А мне нравится! — воскликнул император и призадумался, копаясь в памяти оригинального Маджуро в поисках имени генерала. — Гектор, развяжи Миклоса! Генерал, давайте поговорим без эмоций, мне кажется, мы найдем общий язык. Вот только… — Он по-мальчишески ухмыльнулся. — Дядя Миклос, пока я все еще император, а вы — командующий моей армией, не могли бы вы соблюдать субординацию?