— Да уж видно, до чего довело Империю твое «управление»! — сурово сказал Лука. — Впрочем, именно поэтому я не приказал обезглавить тебя прямо здесь и сейчас. Возможно, ты действительно еще пригодишься... Если искупишь вину. Гектор, выполняйте.
— Отпусти, Броско... — захрипел тот. — Просто разве не надежнее всем нашим держаться вместе?
Тогда это казалось чем-то волшебным. Красиво одетые люди приходили в храм, внимательно слушали священника и возносили хвалу богине. Теперь же Кора понимала, что ее, чумазую, в изношенной одежде, вряд ли впустят в стены храма, какой бы сильной ни была ее вера. Это ярмарка тщеславия, лести и лжи, сходка состоятельных горожан, не что иное, как показуха. Они жадно зыркают оценивающими взглядами: у кого кафтан дороже расшит, у кого драгоценности крупнее висят, у кого мошна туже набита. Кора знала, что придет день, и она будет идти под руку со своим избранником, одетая в лучшее платье, а пока…
– Если всех казнить, вскоре некому будет искать доноров! – раздраженно буркнул император. – Наградите, и пусть катится.
— Что там впереди? — крикнул он. — Почему встали?
Шорох, пыхтение. Лука ощутил, что чувствительность, а вместе с ней и дикая боль, возвращается.