— Это я тя вызываю, слышь, ты, свинячье дерьмо! — распинался Керкион, играя ножом, перекидывая его из руки в руку, подбрасывая и вращая. — Иди сюда, и я твои кишки на кулак намотаю! А может, те сначала в харю наплевать?
Рука, опиравшаяся о железную створку, провалилась в дыру. Лука снова мог дышать: ошейник больше не сдавливал укрепленное горло, однако продолжал засылать управляющие сигналы в организм взбунтовавшегося раба.
Гектор услышал каждое слово первой фаворитки, благо сидел между ней и императором. И если Ленц не повел и бровью, капитан поморщился: часы пробили полночь — и вернулся старый Маджуро Четвертый. Сейчас он, не смущаясь присутствующих, начнет делать это прямо за столом. Животное! Как был похотливой тварью, так и остался! А ведь казалось, что император после процедуры перелива и впрямь изменился…
Не зная, как скрыть замешательство, Колот отпил вина, поставил бокал, поправил скатерть, щелкнул пальцем по несуществующей пылинке на штанине и поднял взгляд.
— ...Гудмунд убедил всех, что претензии Рециния на престол не являются угрозой стране, — продолжал Рейес. — Он сказал, что кто бы ни являлся императором, нас это не касается. Север платил и платит налоги императору вне зависимости от того, кто им является.
Ядугара не смог сдержать довольную улыбку. Сколько раз он проходил процедуру перелива, столько раз радовался очередной отсрочке и многим приятным вещам, свойственным только пышущей здоровьем и бурлящими гормонами молодости.