– Ну, нет так нет, – легко согласился Неманья.
Эск’Онегут оказался в положении миллиардера, которому пообещали вечную жизнь и сохранение всех его денег тогда, когда уже заколотили и закопали гроб с телом внутри. Что толку от отмены Затухания, если это последняя жизнь? Отыграть минусовые очки Тсоуи, почти тысячу, между прочим, за жизнь в теле нищего подростка невозможно. В своих лучших перерождениях Эск зарабатывал несколько сотен, но никогда больше полутысячи.
Бывали, конечно, дни – один-два в неделю, – когда старик переставал себя контролировать. Настроение его становилось особенно мерзким, и он распускал руки. Это делали многие в их квартале, не говоря уже о базаре, так что девочка не возмущалась. Тем более Виндор всегда сам заглаживал вину монеткой-другой, а по девичьей ловкости что-то еще пропадало из его карманов. В общем, оно того стоило.
– Не приснилось! Не приснилось! – глаза мамы наполнились слезами. – Лука! Сынок!
Маджуро, кряхтя, возлег на лежанку, и она жалобно скрипнула.
А потом объявился Игнат, раздосадованный провалом открытой им бойцовой школы. Вместе с несколькими друзьями, такими же, как он, бывшими гладиаторами, он сколотил банду.