Маджуро внимательно изучил распалившуюся Гердинию, особо остановившись взглядом ниже юбки — на длинных загорелых ногах с четко очерченными икрами. Потом посмотрел на тонкий нос с горбинкой, вкупе с ногами придающий ей сходство с птицей, в честь которой она была прозвана при дворе, и подошел ближе. Его заинтересовало несоответствие — по рассказам, женщине было около сорока, но по внешности — не более двадцати пяти.
На самом деле смысл был не в «совместимости», а в банальной противоестественной сущности процедуры перелива. Сама природа человека восставала против насильственного отбора жизнеспособности клеток! Подходящих доноров встречалось очень мало. Два-три десятка на целое поколение Империи, и их поиском Ядугара занимался всю свою жизнь и сам, начав, как Пенант, старшим учеником одного лекаря, чье имя он поклялся забыть. Спустя полвека ему это удалось.
Вслед за обескураженной фавориткой императора Кейринией их приватную беседу попыталась прервать Присцилла — второй номер в списке Маджуровых любовниц, — но ее, под последовавший восторженный гогот Ленца, Лука тоже отправил восвояси, стараясь не смотреть на манящий черный треугольник.
В эту ночь он загнал свой баланс Тсоуи в минус.
После ужина Лука вернулся на чердак и, заскучав, стал размышлять о своем даре. Он думал о нем целенаправленно, задаваясь вопросами о сути, возможностях, о том, как его получил и кем теперь может стать – не только в этой жизни, а вообще, – и разум, покопавшись в наследии Эск’Онегута, вытащил оттуда ответы и знание.
— Насколько я понимаю, покушался Наут? Но как? Он даже ложку в руках удержать не может. — Гектор с презрением посмотрел на стонущего первого советника.