– Справились, – засевший где-то впереди Беркут являл собой образец спокойствия. – Продолжаем движение.
Отлично сохранившиеся за прошедшее время увесистые томики радовали глаз качественным переплетом и яркими обложками, но вот названия произведений вызывали легкое недоумение.
До меня донесся звон разбитого стекла и визгливая ругань, а потом частые гулкие удары по чему-то металлическому.
К счастью, это оказалось самым последним испытанием. Мы буквально долетели до какого-то каменного обломка, спрятались за ним – и вокруг неожиданно наступило спокойствие.
Обычная вторая зона. Ничем, собственно говоря, не примечательная.
Шипение приобрело откровенно злые нотки, но питомец снова послушался и скрылся в темноте.