— Да… дела! — от изумления атаман сдвинул фуражку с жёлтым околышем на затылок, а старый Афанасий застыл столбом.
Минут через десять, с учетом крепкого мороза, служба закончилась, и казаки-малолетки потянулись гуськом к батюшке Александру на благословление. Я как еще не принявший присяги, этого сделать не имел права. Не казак ещё, не воин. Обидно, но переживем.
— Спасибо тебе за всё, Пётр Никодимыч! — старый казак поднялся с лавки и склонил голову.
Через три месяца после этого разговора, когда я провожал с касьяновским обозом Джунг Хи и Мэй, последняя порывисто обняла меня за шею, и, неумело поцеловав в губы, прошептала на ухо: «Я буду ждать тебя, мой Тимохей».
— И где ви меня обманываете? — пожимая руку, закрепляя сделку, удивлённо спросил я.
— Ермак, ты цел? — каким-то сиплым шёпотом обратился ко мне Вовка.