От моих слов в глазах Ромки Селевёрстова стало разгораться пламя ненависть, да и Вовка Лесков, который смотрел в сторону лагеря хунхузов, вслушиваясь в лес, непроизвольно сжал рукоятку кинжала, висящего на его поясе, так что костяшки побелели.
— Ну, тогда, Ермак, меня жаба больше твоей душит! — хохотнул Тур. — Коней берём?
— Нет, дядя Петро, не понимаю. Просто запомнил, что Сычёв говорил.
— Что с дедом, что с дедом?! Боится Сычёв пулю из него извлекать. Глубоко сидит рядом с почкой и позвоночником. Телеграфировали в Благовещенск о ваших с Ромкой очередных подвигах и о раненом. Но не думаю, что кто-то врача пришлёт. Да и не доживёт дед до приезда врача.
— Похоже, по касательной зацепило, — прошипел сквозь зубы и сильнее прижал ладонь к ране.
Стрелок из револьвера ожидаемо ни в кого не попал, а вот три ответных выстрела китайских конников привели как минимум к двум попаданиям, и стрелок кулём повалился в траву. Пацанёнок, который убежал вперёд, развернулся и бросился к упавшему, добежав до которого встал перед ним на колени.