«Если всё удачно сложиться, — подумал я, — то на выходе получим писец врагам и их отчизне, а мы все в белом и на коне. Тьфу, тьфу через оба плеча, чтобы не сглазить».
Закончив танец, Алёна в сопровождении танцевавших с ней казаков подошла ко мне и вернула шашку, которую я тут же вложил в ножны.
Хотя, со слов Никифора, сына Селевёрстова, по второму разряду я показал джигитовку, когда сдавал «экзамен» на казачьи умения ему и атаману Селевёрстову более шести месяцев назад. За это время я значительно улучшил свои умения наездника. Неплохо научился фланкировать пикой, а в джигитовке добавил несколько приемов. Научился ездить стоя в седле. Перескакивать с лошади на лошадь на ходу только начал осваивать, а вот ножницы и соскоки на обе стороны уже получались очень хорошо. Поэтому была вероятность пройти состязание в наездничестве и по первому разряду. А в первом разряде по стрельбе на скаку, я даже не сомневался. Попадал куда в меньшие размером мишени и на куда большем расстоянии.
После этих слов Буревой, взяв в каждую руку по листу, прошелся вдоль строя, показывая аккуратные буквы «А» и «Н» выбитые пулями. Закончив обход строя, войсковой старшина дал команду: «Тимофей Аленин, ко мне!»
От этого крика, уставшие до невозможности, мышцы тела получили как бы заряд энергии. Всё тело опять стало упругим.
— Я же тебе говорил о наказе деда Афанасия. Вот и буду его выполнять по мере сил и возможностей. Если хоть несколько казаков, которых я лучше научу воевать, живыми останутся, значит, я не зря в этом мире прожил.