— Батька! Батька! Семён Савин захотел Ромку и Тимофея выгнать. А Ромка ему как даст. А потом на них остальные накинулись. А Ромка как даст, а Тимофей как даст, даст, даст. Они брык и лежат. А потом дядя Афанасий захотел Тимофея зарезать. А тот ему как даст, а потом руку сломал. Вот!
— Тимофей, а у тебя плечо сильно порезано? Я же видел, Бурундук тебе в шею на смерть бил.
— Ааа…, Ермак, — Дмитрий Шохирев поднял на меня мутный взгляд. — Мы же с тобой ещё в распадке на Дактунак договорились, что можешь меня звать Дмитрий, для Митяя молод ещё. Так какого…? Садись!
Сказав мысленно эти слова, я оставил карабин за приметным валуном у ручья и осторожно от ствола к стволу пошёл, забирая верх, по склону оврага навстречу своим противникам. Пройдя вперёд метров сто, я остановился и залёг за стволом, упавшего от времени дерева. По моим расчётам хунхузы должны были появиться через пару минут.
«Это точно, — подумал я, опрокидывая следом с вахмистром рюмку в рот. — А то в моё постсоветское время, когда ещё действовали нормативные акты „сухого закона“ пацанам в восемнадцать лет государство дало в руки оружие и официально разрешило убивать, а вот водку и другие спиртные напитки пить можно было, только с двадцати одного года. Помню, как ржал, услышав, что в Ханкале во время первой чеченской компании менты оштрафовали хозяина магазина, продавшего водку солдатам срочникам, которые только что вернулись с боевого выхода и в полной боевой выкладке подвалили к прилавку. Ага! Попробуй им не продай! Хотел бы я тогда посмотреть, что осталось бы от этого магазина».
Не знал ничего об этом казак Афанасий Аленин, но душой чувствовал, что не по заслугам награды. Сначала австрийскую золотую висюльку вручили, а потом и нашу серебряную «За храбрость» пожаловали за тот случай, сказав, что за выдающуюся храбрость. А в чем храбрость, если этот венгр-адъютант к ним как к родным кинулся — вот он я — берите меня в плен. Хотя, когда вернулся в родную станицу, то приятно было, когда станичники обсуждали его награды. Ни у кого больше в близлежащих станицах Войска Донского не было золотой австрийской награды.