Сказав всё это, Марфа ушла в дом, а мы с Романом пошли выполнять её указания. Придя к Марфе-Марии домой и, сняв верхнюю одежду, я зажег в комнате от лампадки, стоящую на столе свечу и стал рассматривать комнату, пытаясь по предметам определить характер хозяйки. За этим занятием меня и застала быстро пришедшая домой знахарка.
— Что застыл, Тимофей? — Селевёрстов, ткнул меня в плечо, проходя мимо, подавая кинжал Башурову. — Или опять не помнишь, как вчера казаков уделал.
— Так точно, ваше высокоблагородие, — вскочил с табурета атаман. — Непременно приедем.
«Ох уж эти интеллигентские сопли, — зло подумал я про себя. — Жизнь человека — это всеобщая ценность. Тьфу, наслушался всей этой бредятины в своём мире. Ладно, бабуля, сейчас я тебе дам!»
Смеркалось, когда заговорила моя чуйка, которая в прошлой жизни не один раз спасала мою жизнь. Рассмотрев в стороне от проложенной варнаками тропы, которая в этот момент шла через смешанный лес, небольшую полянку, я, оставив Лешего на тропе, свернул на неё. Проверив поляну и её окрестности, вернулся на тропу и знаками дал команду следовать на поляну, где опять организовали круговую оборону.
— Всё, внучек. Теперь в баню. К Богу на суд надо чистым приходить.