– Я знаю. Почти наверняка. Но проверю, само собой. И ты будешь наживкой, Кэтрин. Надевай свое лучшее платье, будем соблазнять инкуба.
Я не одобрял их общения даже после трехлетней реабилитации Стэф. Но и запретить его полностью не мог, приходилось считаться с мнением любимой женщины.
Мимо Боннера я проходила молча. Он стоял там же, где я его оставила, изменилась лишь поза: теперь некромант облокачивался на встроенный в стену шкаф и курил прямо в помещении, совершенно не заботясь о том, куда падает пепел с сигареты.
– Мало ли, где-нибудь, – неопределенно повела рукой я. – Может, мне в больницу съездить?
Отреагировать на его слова я смогла только тихим вздохом, признавая свою вину и соглашаясь со всем подряд. Потому что спорить и вредничать не было ни сил, ни желания. Приметив подушку, я сползла из сидячего положения в горизонтальное, уложив больную голову на мягкое и вытянув ноги. Диван показался мне в тот момент пределом всех мечтаний, а вот голос Боннера, не дающий провалиться в сон, раздражал неимоверно.
– В моем доме. Точнее, будем там через пару минут, – ответил он, впервые не таясь и не выкручивая правду наизнанку. Покинув авто, Адам подошел к воротам и открыл их вручную, после чего въехал и все повторил, уже закрывая их.