Только Том мог назвать без вины виноватой представительницу темного рода. Ну и еще пара-тройка человек, ностальгирующих по времени «до».
— А есть уже те, кто освободился? Кто воспользовался поправкой и был освобожден от обвинений?
Я смотрела на нее с недоверием: и что? Тридцать пять единиц — это ничто. Пшик.
Мэтт не ушел, пока я разглядывала свои «сокровища», но и на меня не смотрел, уставившись в окно. Я поднялась со своего места и, сделав пару шагов, встала рядом с ним, прислонившись попой к столешнице.
Слух меня не подвел, и дверь в ванную я угадала с первой попытки.
Второй был погружен в спокойствие сродни моему, боевой некрос. Эзра расщедрился.