Смешно сказать — я в плену провел всего-то пару дней, нас отбили почти сразу же, а поди ж ты. И пусть умом я понимал, что это, в общем-то, не моя вина, это проклятие выискивает бреши в моей защите — все равно перед перепуганной девчонкой было стыдно.
Я очень старалась не смеяться и, опасаясь, что трясущиеся плечи и сдавленные похрюкивания выдадут меня с головой, почти вылетела из кухни, состроив на всякий случай оскорбленный вид. Настроение, напрочь испорченное нетолератнтной бакалейщицей каким-то чудесным образом после разговора с носорогом улучшилось. Возможно, это было как-то связано с тем, что он категорически отказывался на меня злиться. Вот наотрез. Уж я и так, и так пыталась вызвать его на скандал, спустить пар и убедиться в том, что все светлые не заслуживающие моего внимания подонки, а он не злился и все тут. И даже сдвинутые к переносице темно-рыжие брови не могли меня обмануть. Ему правда было плевать и на не выполненные указания, и на мое самоуправство. Настолько плевать, что это даже создавало какое-то неправильное в моем положение ощущение вседозволенности.
Я тебя ненавижу, Мэттью Тернер. Ты понял? Ты всё испортил. Всю мою жизнь. Ты всё пустил по ветру, когда до свободы оставалось полшажка! Бессознательное тело ничего не ответило на мои мысленные обвинения.
— Так что, если бы я надумал завести отношения с кем-то вроде Тихой Джесси, я бы предварительно все же разорвал помолвку. Обманывать сразу двух темных ведьм чрезвычайно вредно для здоровья…
Эти браслеты мне надели перед самым выездом к Тернерам, в изоляторе были другие, попроще. Завязанные, собственно, на место, в котором мы содержались, они потеряли бы свою силу за воротами. А эти…
Народное недовольство забурлило вровень с краями и, чтобы удержать мир, власти запретили митинг темных — тогда уже за глаза нас стали так называть — в поддержку очередного требования. А темные взяли и все равно на него вышли. Я вышла. Я помнила свой азарт, свою жажду справедливости, жажду доказать всему миру нашу правоту. Как можно не понимать, что принести пользу обществу своей гибелью — это же все равно, что шанс на искупление для маньяков, насильников и убийц?..