Вода текла, смывая с тела усталость и мрачные мысли, даря легкость голове. Но, потянувшись за мылом, чтобы начать, собственно, мыться, а не стоять под душем недвижимой статуей, я подумала вдруг. Интересно Мэтт сказал. Он ненавидел темных поначалу. Когда война закончилась. Поначалу. Когда закончилась. Поначалу чего тогда?..
— К седьмому месяцу. — отстраненно отозвалась Камилла, что-то яростно высчитывая в мыслях.
Том тоже молчал. И все больше нервничал, вглядываясь в мое лицо.
Темные не имели права на личных адвокатов. Я могла бы задаться вопросом, как именно это соотносилось с Конституцией нашего славного государства, но не видела в этом смысла — все равно денег на адвоката у меня больше не было. А потому, когда я впервые увидела того, кому предстояло защищать мои интересы в суде даже через его собственное «не хочу», я отнеслась к этой встрече со всей серьезностью. И преуспела.
Я застыла на улице, делая вид, что разглядываю витрину магазина посуды. Эзра и Дэвид — только эти два человека связывали меня-Лизу и меня-Джессику, зная полно обе грани моей жизни. Но Дэвид — это Дэвид. Эзра был женихом Лизы. И любовником Джессики. И другом обеих. Любовь? Между нами не было любви. Взаимное уважение. Уверенность друг в друге. Партнерство. Мы понимали и ценили друг друга. А такого, как описывают в дамских романах — не было. Да я и подозревала, что подобного просто не существует. По крайней мере, я не видела.
В принципе, вот и все варианты. Потому что третий — рассказать им правду — я даже не рассматривала. Светлый перевернулся на бок, сжался в комок и болезненно застонал. Свирепо ругнувшись, я из трех вариантов выбрала четвертый — помочь светлому, чем удастся. Идиотка, что с меня взять!