— Злая ты, Милли. А еще целитель, — я отхлебнул горячего чая и откинулся на спинку стула, довольно зажмурившись. — У меня закончилась твоя чудодейственная «погасшая искра». Выпишешь рецепт?
На язык куда больше просилось слово «тюремщик». А мрачное воображение рисовало меня в рванье, занесенный над головой кнут и зловещий гогот: «Это расплата за твои грехи, темная!»
— Что случилось? — старый боевой товарищ, отлично знавший все мои интонации, мгновенно подобрался. — Мэтт, что у тебя стряслось?
Я осторожно оттащил за локоть друга, распираемого сразу сочувствием к девушке и злостью на ее выходку: — Оставь, Том! Пусть. Всё не могло пройти без эксцессов… Это эпизод. Всего лишь один эпизод. А их сейчас разворачивалось перед нашими глазами много. Судьбы. Жизни. Люди делились своей болью. Они просили помощи и поддержки.
Вместо того, чтобы как любой нормальный дикий зверь умотать куда-подальше, мелкий хищник юркой стрелой метнулся… на Камиллу. Сестрица завизжала, ласка, привыкшая от человеческих женщин в одном темномагическом лице к совсем иному обращению, обалдела от такого звука, сиганула на стол… Спустя несколько мгновений, две вспышки заклинаний и с десяток цветастых проклятий, ласка таки вылетела в окно, оставив после себя хаос и разрушения. Кипяток был разлит по столу и полу, вода в графине по Камилле, а варенье из большой банки — по мне. В повисшей тишине задумчиво тлела штора…