В самый первый раз это случилось, когда я случайно уронила на него доску. Мы убирали в бывшей библиотеке — я, как более легкая и маневренная, забралась по стремянке чуть ли не под самый потолок, а Мэтт выполнял роль грубой физической силы и удерживал равновесие. Доска, кем-то оставленная на библиотечных шкафах в незапамятные времена, мне жутко мешала, я постоянно передвигала ее с места на место и в итоге случайно столкнула вниз. Да, я была виновата. Да, я тоже была согласна со всем, что светлый мне сказал (а сказал он много, не стесняясь в выражениях и вовсю используя богатый лексикон). Да, я…Минут через пять я устала извиняться и слушать и вдоволь отвела душу, вывалив кучу встречных претензий, упреков и обвинений — а потом ушла, хлопнув дверью, чтобы нареветься у себя в спальне — всё же, я очень за него, дурака толстошкурого, испугалась. Там он меня и нашел, зареванную и злую, когда пришел извиняться через полчаса. Извинения с утешениями закончились полным примирением и разоренной постелью — а также сладкой усталостью во всех мышцах и красноватыми потертостями от Мэттовской щетины на самых нежных местах.