Возле самой вершины пологого лесистого холма они набрели на ельник, свернули с тропинки в смолистую темень, наломали сухого лапника, насобирали шишек и разожгли костер. Веселое пламя заплясало у корней столетней ели: хоббиты пригрелись и начали клевать носами. Каждый по-своему устроился между корнями, укутался плащом и одеялом и тут же крепко уснул.
— Не надел, и молодец! — сказал Гэндальф. — Поосторожнее с Кольцом, Фродо. Я из-за него и вернулся: сказать тебе пару слов.
— Я пойду вперед с открытыми глазами или вернусь в Подгорное Царство, где меня никто не назовет соглядатаем, — гордо ответил Хэлдару Гимли. Отступив, он положил руку на топорище.
Древень попрощался со всеми поочередно и трижды поклонился Келеборну и Галадриэли — неторопливо поклонился и очень уважительно.
Сэм не видел, как к ней пройти, он стоял под обрывом, но понятно было, что если вскарабкаться наверх, то ее не минуешь. И снова затеплилась надежда. "А что, — подумал он, — на Гору-то, пожалуй, и взлезем. Прямо как нарочно для меня ее проложили! — сказал он сам себе. — Не было бы ее здесь, я бы, чего доброго, под конец сдал".
Он шагнул вперед, но старец исчез, как провалился. Нигде поблизости его не оказалось, а искать дальше они не рискнули. Луна зашла, костер едва теплился.