— Я предоставляла следствию результаты своей проверки, но могу и на словах повторить: очень законопослушная девушка. Неудивительно, что вынужденное нарушение закона и повторное заключение стало для нее таким стрессом…
Ясно же, что человек пытается сделать вид, что ничего не было — так не будем обострять.
— Ну, а со стороны государства я обещаю обеспечить вашу защиту после освобождения. И если вдруг остатки Сопротивления попытаются причинить вам вред, мы разделаемся с ними раз и навсегда.
Одурительный аромат кофе наполнял кухню, вытесняя неловкий холод воцарившейся тишины. Я села за стол, обхватила обеими ладонями обжигающую чашку и покосилась на мужчину, невозмутимо почитывающего какой-то толстенный том.
— Здравствуй, друг мой Томас! — телефонный аппарат в доме был один, и был очень удачно установлен внизу, в бывшем отцовском кабинете, подальше от ушей моей, с позволения сказать, подопечной. — Как жизнь, как здоровье? Ничего не беспокоит?
— Лиза, никто не взялся нам помочь. Проклятие, которое поразило моего брата — это очень специфическая разработка, с аналогами никто до него не сталкивался, и в тех двух частных клиниках, где готовы были попробовать, сразу предупредили — придется формировать исследовательскую группу конкретно под наш случай. И это будет очень, очень дорого. Очень. И при этом без гарантий, что решение будет найдено вовремя. И что оно в принципе будет найдено. Светлая повертела в руке огрызок злосчастного печенья и положила его на блюдце. У нее явно пропал аппетит.